Мелькнул хвост лисий.
Нет теперь мне покоя –
Жду каждый вечер.
Сюраюки Тамба, XVIII век
Кицунэ – загадочные, необычные, и весьма обаятельные создания.
Неотъемлемые персонажи японского фольклора и литературы, они обладают
чертами сразу множества волшебных существ. Если выделить три основных
параллели в западной культуре – это сочетание качеств эльфа-фейри,
оборотня, и вампира. Они могут выступать как носителями незамутненного
зла, так и быть посланниками божественных сил. Но предпочитают
романтические приключения разной степени серьезности, или просто шутки и
проказы по отношению к человеческим существам – не гнушаясь порой,
однако, и вампиризма. А порой их истории наполнены трагической
сентиментальностью, столь любимой японцами. Их покровительницей является
богиня Инари, в храмах которой непременно присутствуют изваяния лисиц.
Отношение японцев к кицунэ очень похоже на отношение ирландцев к своим
фэйри – смесь уважения, опаски, и симпатии. И они определенно выделяются
среди прочих окабэ, то есть японских волшебных существ. Даже к тануки,
довольно похожим на кицунэ оборотням-барсукам, отношение не столь
глубокое. А оборотни-кошки у японцев обычно специализируются на чистом
вампиризме, мало интересуясь иными сторонами общения с человечеством.
Образ лисы-оборотня, лисы-духа довольно широко распространен в
Азии. Но за пределами Японских островов они почти всегда выступают резко
отрицательными и малосимпатичными персонажами. В Китае и Корее лиса
обычно оказывается заинтересованной лишь в человеческой крови. В Стране
Восходящего Солнца образ лисицы-оборотня куда более многогранен, хотя и
здесь они порой балуются вампиризмом. Киёси Нодзаки, известный
исследователь легенд о кицунэ, доказывает в своих работах автохтонный
характер японских легенд о лисах-оборотнях. Тогда как сходные истории с
континента, по его мнению, лишь наложились поверх существовавших с
незапамятной древности – и придали "исконно японским друзьям человека"
зловещие черты. Так это или нет, судить вам – мне же кицунэ симпатичны и
интересны именно такие, какие есть. Во всех их противоречиях, с
довольно вредным, но глубоким и благородным характером. Ведь и японская
культура, в отличие от континентальной, еще с эпохи Хэйан тем выше
ставит человека, чем больше в нем граней и противоречий. Цельность
хороша в бою, но в обычной жизни она есть признак примитивизма – считают
японцы.
Происхождение слова "кицунэ" имеет два варианта. Первый –
по Нодзаки, он выводит его из древнего звукоподражания лаю лисицы
"кицу-кицу". Однако в современном языке он передается как "кон-кон".
Другой вариант менее научен, но более романтичен. Он восходит к первой
задокументированной легенде о кицунэ, относящейся к раннему периоду
Асука – 538-710 гг нэ.
Оно, житель области Мино, долго искал и не мог найти свой идеал
женской красоты. Но одним туманным вечером, возле большой пустоши
(обычное место встреч с фэйри у кельтов), он неожиданно повстречал свою
мечту. Они поженились, она родила ему сына. Но одновременно с рождением
сына, собака Оно принесла щенка. Чем больше становился щенок, тем более
агрессивно он относился к Леди с Пустоши. Она испугалась, и попросила
мужа убить пса. Но тот отказался. Однажды пес бросился на Леди. Она в
ужасе сбросила человеческое обличье, обратилась в лису, и убежала. Оно,
однако, стал ее искать и звать: "Ты можешь быть лисой – но я люблю тебя,
и ты мать моего сына; ты можешь приходить ко мне, когда захочешь".
Леди-Лиса услышала Оно, и с тех пор каждую ночь она приходила к нему в
облике женщины, а утром убегала в пустоши в облике лисицы. Из этой
легенды выводится два варианта перевода слова "кицунэ". Либо "кицу нэ",
приглашение провести ночь вместе - призыв Оно к своей сбежавшей супруге;
либо "ки-цунэ" – "всегда приходящая".
Небесной покровительницей
кицунэ является богиня риса Инари. Их статуи являются неотъемлемой
частью храмов в ее честь. Более того – некоторые источники указывают,
что Инари сама есть высшая кицунэ. При этом, на самом деле половая
принадлежность Инари-но Ками не определена - как и вообще кицунэ как
таковых. Инари способен(а) являться и в облике воина или мудрого старца,
юной девушки или прекрасной женщины. Ее обычно сопровождают две
белоснежные лисы о девяти хвостах. Зачастую Инари ассоциируют с
бодхисатвой Дакини-Тэн, одной из покровительниц Ордена Сингон – одного
из главных носителей идей Ваджраяны-Конгодзё в Японии. Из них, в
частности, выросли школы синоби провинций Ига и Кога – а образ жизни и
службы ниндзя весьма близок кицунэ. Особенно популярна Инари на Кюсю,
где проводится ежегодный фестиваль в ее честь. На фестивале главным
блюдом является жареный тофу, соевый творог (нечто наподобие наших
сырников) – именно в таком виде его предпочитают как кицунэ, так и
вполне обычные японские лисицы. Существуют храмы и часовни, посвященные
кицунэ как таковым.
Подобно эльфам Британских островов, "малому
народцу", кицунэ живут в холмах и на пустошах, шутят над людьми, порой
уводят их в волшебную страну – откуда те могут вернуться глубокими
старцами за несколько дней – или напротив, оказаться в будущем, проведя
десятилетия за часы. Приняв человеческий облик, кицунэ выходят замуж или
женятся на людях, имеют от них потомство. Причем дети от браков лис и
людей наследуют волшебные способности и многие таланты. В кельтском мире
эта тема также весьма популярна – вспомним, что родовые легенды клана
МакКлаудов возводят их родословную к браку основателя клана с
девушкой-эльфийкой; а название самого древнего шотландского клана,
Фергюссонов, восходит к старогэльскому "сын Фэйри". Или знаменитую
историю о Томасе "Рифмаче" Лермонте, прожившем несколько лет в стране
фэйри, ставшего "шотландским Нострадамусом". Его потомком был, к
примеру, М.Ю. Лермонтов.
Характерной чертой, роднящей кицунэ с
эльфами, являются "кицунэ-би" (Лисьи Огни) – так же, как и кельтские
фэйри, лисы могут случайно или намеренно обозначить свое присутствие
ночью загадочными огнями и музыкой на пустошах и холмах. Причем никто не
гарантирует безопасности человеку, рискнувшему сходить проверить их
природу. Легенды описывают источник этих огней как "хоси-но тама"
(Звездные Жемчужины), белые шарики, похожие на жемчуг или драгоценные
камни, обладающие волшебной силой. Кицунэ всегда имеют при себе такие
жемчужины, в лисьей форме держат их во рту, или носят на шее. Кицунэ
очень ценят эти артефакты, и в обмен на возврат их могут согласиться
выполнить желания человека. Но, опять же, безопасность наглеца после
возвращения гарантировать сложно – а в случае отказа вернуть жемчужину
кицунэ может привлечь на помощь своих друзей. Однако данное в такой
ситуации человеку обещание, как и фэйри, кицунэ обязан выполнить – иначе
рискует быть пониженным в должности и статусе. Статуи лис в храмах
Инари практически всегда имеют на себе такие шары.
Кицунэ в
благодарность, или в обмен на возвращение своей жемчужины, могут дать
человеку многое. Однако не стоит просить у них материальные объекты –
ведь они великие мастера иллюзий. Деньги превратятся в листья, слитки
золота – в куски коры, а драгоценные камни в обычные. Зато
нематериальные дары лис очень ценны. Прежде всего Знание, конечно – но
это не для всех.. впрочем, лисы вполне могут даровать здоровье,
долголетие, удачу в делах и безопасность в дороге.
Как оборотни,
кицунэ способны менять формы человека и животного. Однако они не
привязаны к фазам луны, и способны на куда более глубокие трансформации
нежели обычные оборотни. Если в форме лисы человеку трудно понять, та же
эта форма или нет – то человеческий облик лиса может принимать
различный. Более того, по некоторым легендам, кицунэ способны при
необходимости менять пол и возраст – представая то юной девушкой, то
седым старцем. Но принимать облик человеческого существа молодой кицунэ
способен лишь с 50-100 лет. Как вампиры, кицунэ порой пьют человеческую
кровь, и убивают людей. Этим же, впрочем, грешат и фейри-эльфы – причем,
как правило, жесткие меры те и другие принимают в порядке мести за
намеренную или случайную обиду. Хотя порой занимаются этим и, что
называется, из любви к искусству. Порой, однако, лисы ограничиваются
энергетическим вампиризмом - питаясь жизненными силами окружающих.
Для достижения своих целей кицунэ способны на многое. К примеру, они
могут принимать облик конкретного человека. Так, пьеса театра кабуки
"Ёсицунэ, и тысяча вишневых деревьев" рассказывает о кицунэ по имени
Гэнкуро. У любовницы знаменитого военачальника Минамото-но Ёсицунэ, леди
Сидзука, был волшебный барабан, сделанный в древности из шкур кицунэ – а
именно родителей Гэнкуро. Он поставил себе цель вернуть барабан, и
предать останки родителей земле. Для этого лис обратился в одного из
доверенных лиц военачальника – но молодой кицунэ допустил оплошность, и
был раскрыт. Гэнкуро объяснил причину своего проникновения в замок,
Ёсицунэ и Сидзука вернули ему барабан. В благодарность, он даровал
Ёсицунэ свое волшебное покровительство.
Некоторые кицунэ
представляют собой стихийное бедствие для окружающих. Так, героиня пьес
ноо "Мёртвый камень" и кабуки "Прекрасная лиса-ведьма", Тамамо-но Маэ,
на своем пути из Индии в Японию через Китай оставляет шлейф бедствий и
жестоких проделок. В конце концов, она погибает при встрече с
буддистским святым Гэммо – и оказывается обращена в проклятый камень.
Кицунэ любят устраивать пакости тем, кто их заслуживает – однако вполне
могут устроить проблемы добродетельному крестьянину, благородному
самураю. Любят соблазнять монахов-подвижников, сбивая их с пути в
нирвану – однако на путях иных могут оказать помощь и поддержку. Так,
знаменитый кицунэ Кюби помогает ищущим истину в их поисках, помогая им
реализовать задачи своего воплощения.
Потомство кицунэ от браков
с людьми сами обычно становятся мистическими личностями, ходящими
заповедными и темными тропами. Таким был Абэ-но Сэимэи, знаменитый
оккультист эпохи Хэйан – чей образ похож как на бретонского Мерлина, так
и на образы двух ирландских Патриков – Святого и Темного (разницы между
ними не так уж и много, ибо кельты как и японцы не расположены к
манихейскому противопоставлению добра и зла). Его матерью была кицунэ
Кудзуноха, долго прожившая в семье человека – но в итоге разоблаченная и
вынужденная уйти в лес. Если одни источники утверждают, что Сэимэи не
имел потомства, то другие называют его потомками целый ряд японских
мистиков последующих времен.
Для Китая легенды о браках людей и
лис нехарактерны, как и истории об их взаимопонимании вообще.. Более
того – если в Японии встреча с лисой в целом считается добрым знаком, то
в Китае это однозначно весьма плохая примета. Видимо, независимость и
индивидуализм лис плохо сочетается с китайским идеалом коллективизма и
уравнительного общества. Тогда как в Японии личностное начало стало
цениться еще в эпоху Хэйан, что является уникальным феноменом для
неевропейской культуры. В силу этого, японская цивилизация похожа на
китайскую не более, чем античные Греция и Рим – на Египет или
Месопотамию, у которых они изначально заимствовали большую часть своей
культуры. Если китайскую философию интересует баланс интересов семьи и
государства, то характерно японским всегда был конфликт личности и
корпорации-клана. Потому даже древние японские книги читаются весьма
современно – в них однозначно видна личность, сложная и противоречивая.
Китайская же литература всегда имела дело с социальными типами и
моделями поведения. Потому, возможно, лисы в ней и выглядели однозначным
злом – они отрицали всем своим поведением общинность и коллективизм. И
при этом очень любили для своих шалостей принимать облик чиновников. Весьма
забавна и показательна история о лисьем документе, рассказанная
китайским поэтом Ню Цзяо. Чиновник Ван, будучи в командировке в столицу,
как-то вечером увидел у дерева двух лисиц. Они стояли на задних лапах, и
весело смеялись. Одна из них держала в лапе лист бумаги. Ван начал
кричать на лис, чтобы они уходили – однако кицунэ проигнорировали его
возмущение. Тогда Ван бросил в одну из лис камнем, и попал в глаз той,
что держала документ. Лиса выронила бумагу, и обе скрылись в лесу. Ван
забрал документ, но он оказался написан на неизвестном ему языке. Тогда
Ван пошел в трактир, и стал всем рассказывать о происшествии. Во время
его рассказа вошел человек с повязкой на лбу, и попросил показать
бумагу. Однако хозяин трактира заметил выглядывающий из-под халата
хвост, и лис поспешил ретироваться. Еще несколько раз лисы пытались
вернуть документ, пока Ван был в столице - но всякий раз неудачно. Когда
он поехал обратно в свой уезд, то по дороге с немалым удивлением
встретил целый караван своих родственников. Они сообщили, будто он сам
прислал им письмо о том, что получил выгодное назначение в столице, и
пригласил их приехать туда же. Они на радостях быстро распродали все
имущество, и отправились в путь. Разумеется, когда Вану показали письмо,
оно оказалось чистым листом бумаги. Семейству Вана пришлось
возвращаться обратно с большими убытками. Спустя некоторое время, к Вану
вернулся брат, считавшийся погибшим в далекой провинции. Они стали пить
вино, и рассказывать истории из жизни. Когда Ван дошел до истории о
лисьем документе, брат попросил его показать. Увидев бумагу, брат
схватил ее, со словами "наконец-то!" обратился в лису, и выскочил в
окно.
Вопрос о происхождении кицунэ сложен и мало определен.
Большинство источников сходятся на том, что кицунэ становятся после
смерти некоторые люди – ведшие не самый праведный, скрытный и
малопонятный окружающим образ жизни. После рождения кицунэ, он растет и
набирает силу. Совершеннолетия кицунэ достигает с 50-100 лет, тогда же
он обретает умение менять форму. Уровень сил лиса-оборотня зависит от
возраста и ранга – который определяется по количеству хвостов и цвету
шкуры.
Молодой кицунэ, как правило, и занимается среди людей
проказами, а также вступают с ними в романтические отношения разной
степени серьезности – в таких историях практически всегда действуют
однохвостые лисы. Кроме того, совсем молодые кицунэ часто выдают себя
неумением спрятать хвост – видимо, еще обучаясь трансформам, часто их
даже на более высоком уровне выдает тень или отражение. Так, к примеру,
обнаружила себя Кудзуноха – мать Абэ-но Сэимэя.
С возрастом,
лисы приобретают новые ранги – с тремя, пятью, семью и девятью хвостами.
Что интересно, треххвостые лисы особенно редки – возможно, они в этот
период проходят службу где-то еще (или в совершенстве осваивают
искусство трансформации.. :) ). Пяти и семихвостые кицунэ, часто черного
цвета, обычно возникают перед человеком тогда, когда им это нужно, не
скрывая своей сущности. Девятихвостые – элита кицунэ, не моложе 1000
лет. Девятихвостые лисы обычно обладают серебристой, белой или золотой
шкуркой, и массой высоких магических способностей. Они входят в свиту
Инари-но Ками, служат ее эмиссарами, или же живут сами по себе. Впрочем,
некоторые и на этом уровне не удерживаются от совершения мелких и
крупных пакостей – знаменитая Тамамо-но Маэ, наводившая ужас на Азию от
Индии до Японии, была как раз девятихвостой кицунэ. Девятихвостым
кицунэ, по легенде, обратился в конце земной жизни Коан, еще один
знаменитый мистик.
Вообще, кицунэ в японской мистике делятся на
две категории: находящихся на службе Инари "Тэнко" (Небесных Лис), и
"Ногицунэ" (Вольных Лис). Впрочем, представляется, что грань между ними
весьма тонка и условна. Иногда кицунэ, как считается, могут вселяться в
тела людей – вызывая эффекты, сходные с христианской "одержимостью
бесом". По некоторым данным, таким образом лисы восстанавливают свои
силы после ранений или истощения. Иногда "вселение лисы", Кицунэцуки
(феномен, признанный медицинской наукой, но слабо объясненный и
отнесенный к "национально-обусловленным синдромам"), проявляется более
тонко – во внезапной любви к рису, тофу и птице, желанию скрыть глаза от
собеседника, повышенной сексуальной активности, нервозности и
эмоциональной холодности. Впрочем, иные источники описывают именно этот
феномен как проявление "лисьей крови". В старые времена таких людей, по
извечной человеческой традиции, тащили на костер – особенно, если
экзорцизм не помогал, и лиса не изгонялась; а их родственники
подвергались обструкции, и часто оказывались вынуждены покинуть свои
дома. По японским физиогномическим представлениям, "лисью кровь" можно
обнаружить и по внешности. Подозрение в неполностью человеческой природе
вызывали люди с густой шевелюрой, близко поставленными глазами, узким
лицом, удлиненным и курносым ("лисьим") носом, и высокими скулами. Самым
надежным способом обнаружения кицунэ считались зеркала и тени (впрочем,
почти не работавшие в отношении высших кицунэ, и полукровок). А также
принципиальная и взаимная нелюбовь кицунэ и их потомков к собакам.
Магические способности кицунэ растут по мере взросления и обретения
новых уровней в иерархии. Если возможности однохвостого молодого кицунэ
весьма ограничены, то затем они приобретают возможности мощного гипноза,
создания сложных иллюзий и целых иллюзорных пространств. С помощью
своих волшебных жемчужин, кицунэ способны защищаться огнем и молниями.
Со временем приобретаются умения летать, становиться невидимым и
принимать любые формы. Высшие кицунэ обладают властью над пространством и
временем, способны принимать волшебные формы – драконов, гигантских
деревьев до неба, второй луны в небе; умеют наводить безумие на людей и
массово подчинять их своей воле.
* * *
Вот такие они,
эти существа, подданные богини Инари. Веселые и злобные, романтичные и
циничные, склонные как к жутким преступлениям, так и к возвышенному
самопожертвованию. Обладающие огромным волшебными возможностями, но
порой терпящие поражение из-за чисто человеческих слабостей. Пьющие
человеческую кровь и энергию - и становящиеся преданнейшими из друзей и
супругов.
Lucius C © 2007 По материалам Википедии и другим источникам. Статью утащил с лисолога:
|